В жизни последнего из князей Юсуповых были как ослепительный блеск роскоши и скандальные любовные истории, так и жестокое убийство, эмиграция в Европу, бедность и громкий судебный процесс с известной голливудской студией «Metro-Goldwyn-Mayer»..

Юноша «с иконописным лицом византийского письма»

Его смело можно назвать представителем «золотой молодежи» начала XX века. Мальчик, родившийся в семье графа Феликса Сумарокова-Эльстона и княжны Зинаиды Юсуповой, был одним из богатейших наследников в царской России. Люди, знавшие его, отмечали красоту, грацию и изысканные манеры юноши.

Портрет молодого князя очень понравился Сергею Дягилеву. Фото: Public Domain

Когда ему было 17 лет, в усадьбу Юсуповых приехал художник Валентин Серов, чтобы написать портреты членов уважаемой семьи. Между ним и подростком установились хорошие дружеские отношения. Годы спустя Феликс писал в своих мемуарах, что они вели долгие разговоры, которые повлияли на его юный ум. Портрет молодого князя, на котором Феликс позировал с французским бульдогом, очень понравился Сергею Дягилеву, который взял в 1907 году картину в Венецию, где проходила выставка русской живописи.

«Картина принесла ненужную известность мне. Это не понравилось отцу с матерью, и они просили Дягилева с выставки ее забрать», - вспоминал позже Феликс.

Но от славы Феликсу было не скрыться, к тому же он постоянно подбрасывал «паленья в огонь», устраивая дерзкие выходки. Так, к примеру, ни для кого не было секретом, что он любил наряжаться в женские платья. Более того, юношу «с иконописным лицом византийского письма», как отзывался о нем Вертинский, даже видели в одном из кабаре, где тот исполнял женскую роль вместо одной из «синеглазых актрис» театра «Аквариум». Узнать Феликса тогда помогли фамильные драгоценности, которые были надеты на миловидной «певице».

Да и о своих шалостях Юсупов говорил, не таясь. К слову, в своих мемуарах он подробно описывал прогулку с кузеном, когда забавы ради они решили прогуляться по Невскому, переодевшись в женские платья.

«В матушкином шкафу нашли мы все необходимое. Мы разрядились, нарумянились, нацепили украшенья, закутались в бархатные шубы нам не по росту, сошли по дальней лестнице и, разбудив матушкиного парикмахера, потребовали парики, дескать, для маскарада. В таком виде вышли мы в город. На Невском, пристанище проституток, нас тотчас заметили. Чтоб отделаться от кавалеров, мы отвечали по французски: «Мы заняты» — и важно шли дальше. Отстали они, когда мы вошли в шикарный ресторан «Медведь». Прямо в шубах мы прошли в зал, сели за столик и заказали ужин. Было жарко, мы задыхались в этих бархатах. На нас смотрели с любопытством. Офицеры прислали записку — приглашали нас поужинать с ними в кабинете. Шампанское ударило мне в голову…»

В этой же книге Феликс писал и об истоках своих необычных пристрастий. Так, по его словам, мать, ожидая ребенка, была уверена, что на свет появится девочка. В итоге было заготовлено розовое приданое. Когда же родился мальчик, Зинаида Юсупова, «чтобы утешиться, до пяти лет одевала Феликса девочкой».

Зинаида Юсупова, «чтобы утешиться, до пяти лет одевала Феликса девочкой». Фото: Public Domain

Брак с Ириной Романовой

Зная о скандальной славе Феликса в свете, сложно поверить, что царская семья одобрила его союз с Ириной Романовой, племянницей Николая II.

Свое первое знакомство с единственной дочерью великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны Юсупов романтично описал в своей биографии. По его словам, он сразу понял, что эта девушка - его судьба:

Ирина была единственной дочерью великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны. Фото: Public Domain

«Робость делала ее молчаливой, что усиливало ее очарование и окружало тайной. Охваченный новым чувством, я понимал бедность моих приключений прошлого. Наконец и я нашел ту совершенную гармонию, являющуюся основанием для всякой верной любви».

В то время Феликс был единственным наследником фамильного состояния Юсуповых: в 1908 году его старший брат Николай погиб на дуэли с графом Арвидом Мантейфелем.

Зная о баснословном состоянии жениха, родственники Ирины не захотели верить слухам, что Феликса, к примеру, связывают любовные отношения с великими князем Дмитрием Павловичем. В итоге свадьба состоялась в феврале 1914 года в церкви Аничкова дворца. На пышной церемонии даже присутствовала императорская семья.

«Государь спрашивал меня через будущего тестя, что подарить мне на свадьбу. Он хотел было предложить мне должность при дворе, но я отвечал, что лучшим от его Величества свадебным подарком будет дозволить мне сидеть в театре в императорской ложе. Когда передали государю мой ответ, он засмеялся и согласился. Подарками нас завалили. Рядом с роскошными брильянтами лежали незатейливые крестьянские дары», - писал Феликс Юсупов.

На следующий год - в марте 1915 - у молодых людей на свет появилась дочь Ирина. Правда, новое семейное положение и рождение первенца не изменили репутации князя, который по-прежнему оставался главным героем светских сплетен.

Убийство Распутина

Имя Феликса Юсупова вошло в историю также благодаря громкому убийству, произошедшему в Петербурге в 1916 году.

17 декабря в Неве был обнаружен труп Григория Распутина, «старца», имевшего огромное влияние на царскую семью.

Заключение судмедэксперта говорило о том, что «царского друга» убивали жестоко: «Вся правая сторона головы была раздроблена, сплющена вследствие ушиба трупа при падении с моста. Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и ещё рана в упор, в лоб, вероятно, уже умиравшему или умершему»

Отсутствие воды в легких говорило о том, что в воду Распутина бросили тогда, когда он был уже мертв.

В преступлении оказались замешаны великий князь Дмитрий Павлович, Феликс Юсупов и монархист Владимир Пуришкевич. О том, что произошло во дворце Юсуповых на Мойке в ночь на 17 декабря, до сих пор доподлинно неизвестно, так как участники несколько раз меняли свои показания.

Принято считать, что заговорщики заманили Распутина во дворец, где угостили вином и пирогом, отравленным цианистым калием. После этого Юсупов выстрелил в Григория Распутина, но тот напал на обидчика, попытавшись задушить. После этого в «старца» злоумышленники выпустили еще несколько пуль. Тем не менее, раненный Распутин попытался скрыться от убийц, но те его поймали, связали и сбросили в Неву недалеко от Каменного острова.

Годы спустя в своей книге «Конец Распутина» Феликс Юсупов писал: «В ледяную воду Невы было брошено его тело, до последней минуты старавшееся преодолеть и яд, и пулю. Сибирский бродяга, отважившийся на слишком рискованные дела, не мог умереть иначе; только там, у него на родине, в волнах Тобола или Туры, едва ли кто искал бы труп убитого конокрада Гришки Распутина».

Описывая свое знакомство с Распутиным, молодой князь подчеркивал его неприятную отталкивающую «мужицкую» внешность. Фото: creaitve commons

Описывая свое знакомство с Распутиным, молодой князь подчеркивал его неприятную отталкивающую «мужицкую» внешность, но вместе с тем - харизму и необычный пугающий взгляд. При этом, по словам Юсупова, ему удалось завоевать доверие этого сластолюбивого «конокрада»:

«Мы иногда подолгу с ним беседовали. Считая меня своим другом, непоколебимо уверовавшим в его божественную миссию, рассчитывая на мое содействие и поддержку во всем, Распутин не находил нужным передо мною скрываться и постепенно открыл мне все свои карты. Он настолько был убежден в силе своего влияния на людей, что не допускал даже мысли о том, что я могу не быть в его власти.

Знаешь, милый, - сказал он мне однажды, - смышленый больно ты, и говорить с тобой легко, все сразу понимаешь. Захочешь - хоть министром сделаю, только согласись».

Существует одна из версий, что Юсупов обратился к Распутину с просьбой вылечить его от «содомского греха», однако во время сеанса лечения гипнозом тот, наоборот, попытался соблазнить молодого человека.

Стоит отметить, что в 1932 году на экраны вышел фильм «Распутин и императрица», в котором создатели показали, что супруга Юсупова состояла в интимной связи с Распутиным. Чету Юсуповых, которые в тот момент жили в Париже, возмутил этот факт, и они подали в суд на голливудскую компанию «Metro-Goldwyn-Mayer». Закон оказался на их стороне, и MGM выплатила им за клевету огромную денежную компенсацию. Считается, что после этой истории, появилось правило указывать в начале фильма, что все события, показанные на экране - не более чем вымысел.

MGM выплатила чете Юсуповых огромную денежную компенсацию. Фото: Public Domain

Умер Феликс Юсупов во Франции в возрасте 80 лет. Его тело покоится на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.

"Золотой мальчик" вырождающейся российской аристократии, он делал многое, чтобы прославиться, но в истории остался убийцей Григория Распутина.

Легкомысленный аристократ

Кровь предков-кочевников, основавших род Юсуповых, как ни странно, наложила особый отпечаток именно на непрямого наследника династии. Во всех европейских салонах твердили о необузданном и легкомысленном нраве Феликса. Современники сохранили воспоминания, как после провала на экзаменах в военную школу, он, не долго думая, сошелся с цыганами, участвовал в выступлениях табора, исполняя партию сопрано. После длительных попыток поступления в Оксфорд, добившись, наконец, цели, он предпочел удобные кресла лондонских театров жестким скамейкам университетских аудиторий.
Престиж собственной семьи, казалось, совершенно не беспокоил Феликса. Какое-то время он даже выступал в кабаре - неслыханная низость для аристократа. Причем, исполнял женскую роль, вместо одной из "синеглазых актрис" театра "Аквариум". Обман был раскрыт, когда один из гостей заметил на певице фамильные юсуповские бриллианты.

Зинаида Николаевна, мать Феликса, хотела дочку. Она даже сшила розовое платье для будущего ребенка. Разочарование от рождения сына женщина компенсировала тем, что воспитала в Феликсе будущую леди. До четырех лет Феликс проходил в "девочковом" платье, обожал мерить украшения матери, краситься. "Матушкин каприз впоследствии наложил отпечаток на мой характер", - вспоминал в своих мемуарах Феликс. Любил наряжаться в женское Феликс Юсупов и в зрелом возрасте. При своем высоком происхождении он оставался одним из первейших "фриков" своего времени: любил прийти накрашенный, в женском платье, в ресторан, исполнял в таком виде романсы. Об этом не могли не говорить, о странностях "золотого мальчика" судачили на каждом углу. Брак с Ириной Романовой во многом "обелил" биографию Феликса, хотя и после свадьбы он не оставил своих старых привычек.

Убийца Распутина

Об этой странице в жизни Феликса Юсупова написаны сотни книг, сняты десятки фильмов. Официальной признается версия, что убийство было совершено в интересах монархии. Распутин был приглашен в дом Юсупова то ли под предлогом излечения Феликса от гомосексуализма, то ли ради знакомства Распутина с Ириной (которая в это время была в Крыму). Так или иначе, но в истории Феликс Юсупов остался прежде всего как убийца Григория Распутина. Человек не военный, утонченный эстет, он принял участие в кровавом деле, что во многом определило его дальнейшую жизнь. Где бы Феликс ни оказывался после декабря 1916 года, в первую очередь он был " тем самым" убийцей Распутина.

Английский шпион

Связи Феликса Юсупова с английской разведкой носили неофициальный характер. Один из участников убийства Распутина, Освальд Рейнер, близкий друг Юсупова ещё со времен Оксфорда, был агентом английской разведки. Смерть "старца" была выгодна Британской империи. Распутин выступал за мир с Германией, выход России из войны грозил Великобритании поражением. Устранить влияние "старца" на царскую семью было, таким образом, первоочередной задачей британской разведки. С ней Рейнер и Юсупов справились. Не удивительно в этом отношении и то, что из ссылки Юсупова освободил Керенский, который был открытым лоббистом интересов англичан.

Модный дом IrFe, открытый в эмиграции Феликсом и Ириной, был явлением в своем роде уникальным. В качестве моделей и швей в нем работали графини и княгини. Одной из моделей, например, было Натали Палей, дочь Великого князя Павла Александровича, роковая красавица, ставшая впоследствии лицом Vogue. Взлет IrFe был стремительным, Феликс и Ирина ориентировались на "русский стиль", использовали роспись по шелку, выпускали несколько линий одежды, в том числе в революционном для того времени "спортивном" стиле. Однако, как быстро спуруги взлетели, так же стремительно и разорились. Сказалась и Великая депрессия, и привычка супругов Юсуповых к неоправданным тратам, и смена вкусов общества в сторону упрощения. В 1930-м году IrFe обанкротился.

Как говорится, хочешь жить - умей вертеться. Что увез Феликс Юсупов с собой за границу, кроме незначительной части фамильных драгоценностей? Феликс увёз с собой славу убийцы Распутина. Он нисколько не смущался подобной известности. Даже больше: эта слава позволяла ему скопить средства на существование. Он выступал с воспоминаниями, давал интервью, писал автобиографию. Всё, что у него оставалось от России - память. Не удивительно, что он был очень недоволен, когда эту память пытались оболгать. В 1932 году на экраны вышел фильм "Распутин и императрица". В нем доказывалось, что Ирина Юсупова, жена Феликса, был любовницей "старца". Никто не верил в успех затеянного Феликсом предприятия, но он подал в суд на киностудию MGM и выиграл дело, получив в качестве компенсации 25000 долларов. Показательно, что как раз после этого инцидента в титрах голливудских фильмов стали указывать, что все происходящее на экране - вымысел, а любые совпадения являются непредумышленными.

Помощник

Юсуповы были одним их самых богатых семейств в Европе. Если переводить на современные понятия, то по уровню дохода они были олигархами. После революции разграбление юсуповского дома продолжалось почти неделю. Спешная эмиграция оставила Юсуповых "на бобах", из России им удалось вывезти только несколько картин и незначительное (по меркам их прежнего богатства) количество драгоценностей. Мать Феликса, Зинаида Николаевна, возглавила в Риме фонд помощи беженцам из России. Активно помогали в этом благородном деле и Феликс с Ириной. Они продавали свои фамильные драгоценности за бесценок, а вырученные деньги отдавали в фонд. В своём доме в Булонском лесу они давали приют всем, кто в этом нуждался.

Великий князь Дмитрий Павлович среди убийц.

(Продолжение, предыдущая глава:)

Важным участником убийства Распутина был Великий Князь Димитрий Павлович (1891-1942) – сын Великого Князя Павла Александровича от первого брака с Великой Княгиней Александрой Георгиевной, двоюродный брат Николая Второго.
Свою роль «прикрытия» всей шайки убийц, сам Дмитрий Павлович неплохо понимал. «…Одинаково ясно, – писал он в 1920 г. своему другу и подельнику князю Ф.Ф. Юсупову, – я сознаю и то, что не будь моего имени среди участников декабрьской драмы, тебя наверное бы повесили как политического преступника».

Царь и Царица долгое время благоволили в.к. Дмитрию Павловичу и всячески опекали его.
Похоже, что в.к. Дмитрий Павлович вынашивал далеко идущие честолюбивые планы, рассчитывая жениться на «первенце» Николая Второго, его дочери, великой княжне Ольге Николаевне.
Об этом тогда судачил весь светский Петербург.

В дневнике генеральши А.В. Богданович есть такая запись об этом:
«7 июня 1912 года.
Вчера вел. кн. Ольга Николаевна помолвлена вел. кн. Дмитрию Павловичу».

В случае если бы эта свадьба состоялась, то перед в.к. Дмитрием Павловичем могли открыться самые радужные перспективы.
Дело в том, что неизлечимая болезнь наследника Алексея давала Дмитрию Павловичу, при определенных раскладах, даже шанс занять российский престол!

Считается, что все эти перспективы были нарушены благодаря Г.Е. Распутину, раскрывшему глаза царице Александре Федоровне на педерастические наклонности в.к. Димитрия Павловича. (В те времена для мужчин это еще было позорным и тщательно скрываемым от других пороком, вызывавшим осуждение и насмешки в приличном обществе).
После этого намечавшаяся помолвка была отвергнута, что и стало источником ненависти великого князя Дмитрия Павловича к Распутину.

Когда уж Дмитрий Павлович приобщился к гомосексуальному греху сказать сложно. По одной из версий, его «совратил» его друг, князь Феликс Юсупов, а по другой – эти наклонности у в.к. Дмитрия возникли еще в детстве.
Мать Димитрия Павловича, греческая принцесса Александра Георгиевна умерла при его родах.
Его отец, в.к. Павел Александрович, был шестым сыном императора Александра II.
10 октября 1902 года в итальянском Ливорно вступил в морганатический брак с Ольгой Валерьяновной Пистолькорс, (урождённой Карнович), бывшей женой своего подчинённого, гвардейского полковника Эриха фон Пистолькорс, которому она родила четырёх детей (!!!)

(Их младшая дочь, Марианна (1890-1976), входила в компанию князя Феликса Юсупова во время убийства Григория Распутина).
После этой скандальной женитьбе на разведенной женщине, оставившей своих 4-х детей и родившей в.к. Павлу Александровичу (за 5 лет до заключения официального брака с ним) сына Владимира, царским повелением в.к. Павлу было запрещено проживать в России.

Дети Великого Князя Павла Александровича (Мария и Димитрий) были переданы под опеку его брата, великого князя Сергея Александровича и его супруги великой княгини Елизаветы Фёдоровны.
Семья эта была бездетной, а слухи о педерастических наклонностях великого князя ходили по всей Москве.

(Интересно что, как и в случае с князем Юсуповым, в детстве в.к. Дмитрия Павловича тоже любили одевать девочкой, в платья, платочки и капоры).
После того, как в 1905 году великий князь Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной эсером Иваном Каляевым, в.к. Елизавета Фёдоровна удалилась в Марфо-Мариинскую обитель милосердия.
Осиротевшего, во второй раз, 14-ти летного Дмитрия забрал к себе в Александровский дворец Царского Села император Николай II. Дмитрий Павлович воспитывался в царской семье вплоть до 1913 года.

Любопытно, что именно в.к. Дмитрий Павлович возглавлял российскую команду на Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме и лично (впрочем, без всякого успеха) участвовал в соревнованиях по конному спорту.
Он занял 9-е место в индивидуальном конкуре и 5-е место в составе сборной России в командном конкурсе.
После оглушительного провала российской сборной на этой Олимпиаде (занявшей там предпоследнее место) в.к. Дмитрий Павлович распорядился проводить в России свои ежегодные олимпиады и до начала Первой мировой войны даже успел провести две такие «потешные» внутренние «олимпиады», в Риге и Киеве.
Можно сказать, что в семействе Романовых он «отвечал» за спорт, так что у нынешних российских спортивных кураторов имелся предшественник «голубой» (во всех смыслах этого термина) крови.

Особо близкие отношения связывали Дмитрия Павловича с одним из лидеров «великокняжеской фронды», великим князем Николаем Михайловичем, также известным своим гомосексуализмом.

Сам великий князь Николай Михайлович принадлежал, как говорили, к «восторженным англофилам».
Он был близко знаком с послом Бьюккененом и Альбертом Стопфордом, британским дипломатом и бизнесменом, а также с офицерами британской разведки Стивеном Элли, Джоном Скейлом и Освальдом Райнером, о которых мы еще вспомним.

Надо бы отметить и еще один удивительный факт: в тот день, когда в Петрограде стало известно об убийстве Г. Распутина (17 декабря 1916 года), в столичных газетах было опубликовано сообщение о пожаловании Государем Великому Князю Димитрию Павловичу Ордена св. равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом!
Это, конечно, совпадение, но совпадение интересное.

Известно, что участники убийства «старца» рассчитывали, что их «патриотический акт» послужит сигналом к неким активным политическим действиям со стороны тех, кто ненавидел «немку» Александру Федоровну, и когда этого не случилось, негодовали и высказывали свои упреки тем своим загадочным сторонникам кто «струхнул».
Вот что, впоследствии, писал об этом Феликс Юсупов:

«Мы верили, что Россия спасена и что с исчезновением Распутина для нее открывается новая эра, верили, что мы всюду найдем поддержку и что люди, близко стоящие к власти, освободившись от этого проходимца, дружно объединятся и будут энергично работать.
Могли ли мы тогда предполагать, что те лица, которым смерть Распутина развязывала руки, с таким преступным легкомыслием отнесутся и к совершившемуся факту, и к своим обязанностям?
Нам в голову не приходило, что жажда почета, власти, искание личных выгод, наконец, просто трусость и подлое угодничество у большинства возьмут перевес над чувствами долга и любви к Родине.
После смерти Распутина сколько возможностей открывалось для всех влиятельных и власть имущих… Однако никто из них не захотел или не сумел воспользоваться благоприятным моментом.
Я не буду называть имен этих людей; когда-нибудь история даст должную оценку их отношению к России».

Нечего и говорить, что все эти радужные надежды, основанные на полупьяных разговорах фрондирующих дворянчиков, рассеялись как дым.

Теперь – о некоторых деталях расследования убийства Распутина.
Поначалу участники шайки действовали не согласовано и категорически отрицали даже то, что Распутин был во дворце Юсуповых в ночь убийства.
Феликс Юсупов рассказывает:
«Я проспал до десяти.
Едва я открыл глаза, как мне пришли сказать, что меня желает видеть полицмейстер Казанской части, генерал Григорьев, по очень важному делу.
Наскоро одевшись, я вышел в кабинет, где меня ожидал генерал Григорьев…
– Да, я приехал, чтобы лично узнать все подробности дела. У вас не был в гостях вчера вечером Распутин?
– Распутин? Он у меня никогда не бывает, – ответил я…

Генерал Григорьев рассказал мне, как к нему, рано утром, явился пристав в сопровождении городового, дежурившего около нашего дома, и заявил, что ночью, в три часа, раздалось несколько выстрелов, после чего городовой прошел по своему району, но везде было тихо, безлюдно, и дежурные дворники спали у ворот. Вдруг его кто-то окликнул и сказал: «Иди скорей, тебя князь требует».
Городовой пришел на зов. Его провели в кабинет. Там он увидел меня и еще какого-то господина, который подбежал к нему и спросил: «Ты меня знаешь?» «Никак нет», – отвечал городовой. «О Пуришкевиче слышал?» – «Так точно». – «Если ты любишь царя и Родину, поклянись, что никому не скажешь: Распутин убит». После этого городового отпустили, и он вернулся сначала на свой пост, но потом испугался и решил о случившемся доложить по начальству.
Я слушал внимательно, стараясь выразить на своем лице полное удивление. Я был связан клятвенным обещанием с участниками заговора не выдавать нашей тайны, так как мы в то время все еще надеялись, что нам удастся скрыть следы убийства…»

Затем Юсупов рассказал генералу Григорьеву следующую легенду:
«Ко мне вчера вечером приехали ужинать несколько друзей и знакомых. В числе их были: великий князь Дмитрий Павлович, Пуришкевич, несколько офицеров. В этот вечер было выпито много вина, и все были очень веселы.
Когда гости стали разъезжаться, я вдруг услышал на дворе два выстрела один за другим, а затем, выйдя на подъезд, я увидел одну из наших дворовых собак, лежащую убитой на снегу. Один из моих друзей, будучи навеселе, уезжая, выстрелил из револьвера и случайно попал в нее.
Боясь, что выстрелы привлекут внимание полиции, я послал за городовым, чтобы объяснить ему их причину. К этому времени уже почти все гости разъехались, остался только один Пуришкевич. Когда вошел ко мне городовой, то Пуришкевич подбежал к нему и начал что-то быстро говорить. Я заметил, что городовой смутился.
О чем у них шел разговор – я не знаю, но из ваших слов мне ясно, что Пуришкевич, будучи тоже сильно навеселе и рассказывая об убитой собаке, сравнил ее с Распутиным и пожалел, что убит не «старец», а собака.
Городовой, очевидно, не понял его. Только таким образом я могу объяснить это недоразумение. Очень надеюсь, что все скоро выяснится и, если правда, что Распутин исчез, то его исчезновение не будут связывать с выстрелом на нашем дворе.

– Да, теперь причина для меня совершенно ясна. А скажите, князь, кто у вас еще был, кроме великого князя Дмитрия Павловича и Пуришкевича?
– На этот вопрос не могу вам ответить. Дело, само по себе пустяшное, может принять серьезный оборот, а мои друзья – все люди семейные, на службе и могут невинно пострадать.
– Я вам очень благодарен, князь, за сведения, – сказал генерал. – Сейчас поеду к градоначальнику и сообщу ему то, что от вас слышал. Все, вами сказанное, проливает свет на случившееся и вполне обеспечивает вас от каких-либо неприятностей».

Тут важно подчеркнуть два момента:
-Юсупов сказал генералу, что Пуришкевич был «сильно навеселе» (хотя было широко известно, что тот вообще не пил спиртного);
- и признал наличие в эту ночь у себя во дворце «веселой компании», персональный состав которой он отказался разглашать, потому что там были «все люди семейные».
Обычная веселая пьянка, да еще во дворце «самого» князя Юсупова, любому «молодцу не в укор», если только в ней не участвуют женщины не самого тяжелого поведения, верно?!
Вот это обстоятельство «людям семейным» уже принято от своих благоверных скрывать…

О том, что Пуришкевич в ночь убийства был пьяным, в своих мемуарах утверждает и Анна Вырубова:

«17 декабря утром ко мне позвонила одна из дочерей Распутина (которые учились в Петрограде и жили с отцом). Она сообщила с некоторым беспокойством, что отец их не вернулся домой, уехав поздно вечером с Юсуповым…
Во дворце я рассказала об этом Государыне. Выслушав меня, она выразила свое недоумение. Через час или два позвонил министр внутренних дел Протопопов, который сообщал, что ночью полицейский, стоявший на посту около дома Юсуповых, услышав выстрел в доме, позвонил. К нему выбежал пьяный Пуришкевич и заявил ему, что Распутин убит, и полицейский заметил военный мотор без огней, который отъехал от дома вскоре после выстрелов…
Мы сидели вместе в кабинете императрицы, очень расстроенные, ожидая дальнейших известий. Сперва звонил великий князь Дмитрий Павлович, прося позволения приехать к чаю в пять часов.
Императрица, бледная и задумчивая, отказала ему. Затем звонил Феликс Юсупов и просил позволения приехать с объяснением, то к Государыне, то ко мне; звал меня несколько раз к телефону; но Государыня не позволила мне подойти, а ему приказала передать, что объяснение он может прислать ей письменно.
Вечером принесли Государыне знаменитое письмо Юсупова, где он именем князей Юсуповых клянется, что Распутин в этот вечер не был у них. Распутина он действительно видал несколько раз, но не в этот вечер. Вчера у него была вечеринка, справляли новоселье и перепились, а уходя, Дмитрий Павлович убил на дворе собаку. Государыня сейчас же послала это письмо министру юстиции». (Фрейлина Ее Величества Анна Вырубова. / Сост. А. Кочетов. М., Орбита, 1993. С. 267–268)

Тут - яркая иллюстрация народной поговорки о том, что «на воре и шапка горит».
И великий князь Дмитрий Павлович и Феликс Юсупов сначала «наперегонки» набиваются «в гости» к императрице, чтобы «откреститься» от своего участия в убийстве, а потом (уже совместно с Пуришкевичем) пишут ей свое насквозь брехливое письмо, где клянутся, что не причастны к исчезновению Распутина.

Императрица Александра Федоровна в письме от 17 декабря сообщала Николаю Второму в Ставку:
«Мы сидим все вместе – ты можешь себе представить наши чувства, мысли – наш Друг исчез. Вчера Анна видела его, и он ей сказал, что Феликс просил Его приехать к нему ночью, что за Ним заедет автомобиль, чтоб Он мог повидать Ирину.
Автомобиль заехал за ним (военный автомобиль) с двумя штатскими, и Он уехал.
Сегодня ночью огромный скандал в Юсуповском доме – большое собрание, Дмитрий, Пуришкевич и т. д. – все пьяные. Полиция слышала выстрелы. Пуришкевич выбежал, крича полиции, что наш Друг убит.
Полиция приступила к розыску, и тогда следователь вошел в Юсуповский дом – он не смел этого сделать раньше, так как там находился Дмитрий. Градоначальник послал за Дмитрием. Феликс намеревался сегодня ночью выехать в Крым, я попросила Калинина (этой кличкой, с "подачи" Распутина, царская чета именовала министра внутренних дел Протопопова) его задержать…

Благословляю и целую.
Солнышко». (ГА РФ, Ф. 601. Оп. 1. Д. 1151; Переписка Николая и Александры Романовых. 1915–1916 гг. Т. V. М.; Л., 1925. С. 203–204)

Подчеркнем, что и тут царица (которая получала информацию от полиции «из первых уст») пишет царю о «большом собрании» во дворце Юсупова и о том, что все находившиеся там были «пьяные».

Попытка петроградского градоначальника генерала Балка провести обыск во дворце Юсупова была с легкостью пресечена самим Феликсом. Вот как он об этом рассказывает:

«Градоначальник ответил, что мои показания, данные генералу Григорьеву, вполне удовлетворительны…, но он должен меня предупредить, что получил приказание от императрицы Александры Федоровны произвести обыск в нашем доме на Мойке, в виду подозрительных ночных выстрелов и толков о моей причастности к исчезновению Распутина.
– Моя жена – племянница Государя, – сказал я, – лица же императорской фамилии и их жилища неприкосновенны, и всякие меры против них могут быть приняты только по приказанию самого Государя императора.

Градоначальник должен был со мною согласиться и тут же по телефону отдал распоряжение об отмене обыска.
Точно тяжелое бремя скатилось с моих плеч. Я боялся, что ночью, при уборке комнат, мы многого могли не заметить, поэтому во что бы то ни стало не надо было допускать обыска до тех пор, пока вторичным осмотром и самой тщательной чисткой не будут уничтожены все следы случившегося.
Довольный, что мне удалось устранить обыск, я простился с генералом Балком и возвратился на Мойку.
Мои опасения оправдались. Обходя столовую и лестницу, я заметил, что при дневном освещении на полу и на коврах виднеются коричневые пятна. Я позвал своего камердинера, и мы снова произвели чистку всего помещения. Работа у нас шла быстро, и в скором времени в доме все было закончено».

Странно: откуда «на полу и на коврах» лестницы и столовой могли появиться «коричневые пятна» крови Распутина, если по версии Феликса Юсупова, его первый выстрел (в грудь старцу) не привел к кровотечению из тела Распутина, т.к. пуля навылет не прошла, а добивали (и убивали) «воскресшего» Распутина уже во внутреннем дворе, у решетки юсуповского дворца?!
Ну да ладно, в их версии множество противоречий и несуразностей.

К вечеру трио главных участников шайки срочно собрались во дворце в.к. Дмитрия Павловича, чтобы выработать более-менее согласованную «легенду прикрытия».
Пуришкевич вспоминал:

«В пятом часу вечера…поручик С. передал мне просьбу Дмитрия Павловича немедленно приехать к нему во дворец. Я сел с ним в автомобиль, и мы поехали.
Во дворце я застал, кроме хозяина, еще и Юсупова, оба они были чрезвычайно взволнованы, пили чашку за чашкой черный кофе и коньяк, заявив, что не ложились спать вовсе этой ночью и что день провели донельзя тревожно, ибо Императрица Александра Федоровна уже осведомлена об исчезновении и даже смерти Распутина и называет нас виновниками его убийства.
Фрейлина Головина, секретарша Распутина, сообщила, куда поехал Григорий Ефимович вечером, вся полиция и все сыскное отделение уже поставлены на ноги в целях разыскать труп убитого и найти все нити этого дела.
«Я,- заметил мне Юсупов,- должен был из-за этого гада застрелить одну из лучших моих собак и уложить ее на том месте во дворе, где снег окрасился кровью убитого вами «старца».
Сделал я это на случай, если наши шерлоки холмсы, попав на верный след исчезнувшего Распутина, пожелают анализировать кровь или прибегнуть к полицейским собакам. Я,- закончил он,- всю оставшуюся часть ночи провел с моими солдатами над приведением дома в порядок, а теперь, как видите, В. М„ мы сочиняем письмо Александре Федоровне с Дмитрием Павловичем, которое и надеемся сегодня же ей доставить».

Я принял участие в дальнейшем изложении этого письма, которое мы и закончили часа через полтора после моего прибытия.

Когда письмо было закончено и запечатано, Дмитрий Павлович вышел из кабинета отправить его по назначению, хотя мы все трое чувствовали некоторую неловкость друг перед другом, ибо все в письме написанное было умело продуманной ложью и изображало нас в виде незаслуженно оскорбленной добродетели».

Сохранилось и письмо князя Ф.Ф. Юсупова графа Сумарокова-Эльстон императрице Александре Федоровне по поводу Г.Е. Распутина, вот оно:
«17 декабря 1916 г.
Ваше Императорское Величество,
Спешу исполнить ваше приказание и сообщить вам все то, что произошло у меня вчера вечером, дабы пролить свет на то ужасное обвинение, которое на меня возложено.
По случаю новоселья ночью 16-го декабря я устроил у себя ужин, на который пригласил своих друзей, несколько дам. Вел. князь Дмитрий Павлович тоже был.
Около 12 ко мне протелефонировал Григорий Ефимович, приглашая ехать с ним к цыганам. Я отказался, говоря, что у меня самого вечер, и спросил, откуда он мне звонит. Он ответил: «Слишком много хочешь знать» и повесил трубку. Когда он говорил, то было слышно много голосов. Вот все, что я слышал в этот вечер о Григории Ефимовиче.
Вернувшись от телефона к своим гостям, я им рассказал мой разговор по телефону, чем вызвал у них неосторожные замечания. Вы же знаете, ваше Величество, что имя Григория во многих других кругах было весьма непопулярно.
Около 3-х часов у меня начался разъезд и, попрощавшись с великим князем и двумя дамами, я с другими пошел в свой кабинет.
Вдруг мне показалось, что где-то раздался выстрел. Я позвонил человека и приказал ему узнать, в чем дело. Он вернулся и сказал: «Слышен был выстрел, но неизвестно откуда». Тогда я сам пошел во двор и лично спросил дворников и городового, кто стрелял. Дворники сказали, что пили чай в дворницкой, а городовой сказал, что слышал выстрел, но не знает, кто стрелял.
Тогда я пошел домой, велел позвать городового и сам протелефонировал Дмитрию Павловичу, спросив, не стрелял ли он.
Он мне ответил смеясь, что выходя из дома, он выстрелил несколько раз в дворовую собаку и что с одною дамою сделался обморок.
Когда я ему сказал, что выстрелы произвели сенсацию, то он мне ответил, что этого быть не может, т. к. никого кругом не было.
Я позвал человека и пошел сам на двор и увидел одну из наших дворовых собак убитой у забора. Тогда я приказал человеку зарыть ее в саду.
В 4 часа все разъехались, и я вернулся во дворец вел. князя Александра Михайловича, где я живу. На другой день, т. е. сегодня утром, я узнал об исчезновении Григория Ефимовича, которое ставят в связь с моим вечером. Затем мне рассказали, что, как будто, видели меня у него ночью, и что он со мной уехал.
Это сущая ложь, т. к. весь вечер я и мои гости не покидали моего дома. Затем мне говорили, что он кому-то сказал, что поедет на днях познакомиться с Ириной.
В этом есть доля правды, т. к., когда я его видел в последний раз, он меня просил познакомить его с Ириной и спрашивал, тут ли она. Я ему сказал, что жена в Крыму, но приезжает числа 15-го или 16-го декабря. 14-го вечером я получил от Ирины телеграмму, в которой она пишет, что заболела и просит меня приехать вместе с ее братьями, которые выезжают сегодня вечером.
Я не нахожу слов, ваше Величество, чтобы сказать вам, как я потрясен всем случившимся, и до какой степени мне кажутся дикими обвинения, которые на меня возводятся.
Остаюсь глубоко преданный Вашему Величеству.
Феликс». (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 2. Д. 50. Л. 1–2 об.; «Красный архив». 1923. Т. 4. С. 424–426)

Еще раз подчеркнем, что «великокняжеское благородство», вкупе с княжеской «честностью» и «дворянской честью», не помешала этим «высокопревосходительствам» нагло врать «своим обожаемым монархам», точно также, как это делают самые обычные уголовники, чтобы спасти свои шкуры от возмездия за содеянное.
Правда они, обычно, не уверяют следователей в своей «глубокой преданности» им, это уж и совсем «западло»…

Важно отметить, что тут впервые упоминается, что на этой ночной «вечеринке» во дворце князя Юсупова присутствовали «несколько дам» и что с одною дамой там даже «сделался обморок».

В следующей главе продолжим рассказ о роли и поведении великого князя Дмитрия Павловича во всей этой грязной истории.

Юсуповы - одна из богатейших аристократических семей Российской Империи. Поговаривали, что Юсуповы богаче, чем Романовы. Во второй половине XIX века все эти богатства сосредоточились в руках светской красавицы, крестницы всех фей, княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой, графини Сумароковой-Эльстон. После смерти ее младшей сестры Татьяны, она осталась единственной наследницей и одной из самых завидных невест в Европе.

Отец Зинаиды желал видеть своих дочерей женами европейских монархов, но младшая, Татьяна умерла от тифа (правда, есть вероятность, что она покончила с собой из-за безответной любви к великому князю Павлу Александровичу), а старшая, Зинаида была влюблена в офицера Феликса Сумарокова-Эльстона. Императрица Мария Александровна мечтала женить на Зинаиде своего племянника, короля Болгарии, Александра Баттенбергского, но богатая наследница предпочла любовь болгарской короне.

Сама выйти за принца - не вышла, но невестками Зинаида Николаевна хотела видеть принцесс. Старший сын четы Юсуповых-Сумароковых-Эльстон, Николай, погиб на дуэли. Все тогда вспомнили о проклятии рода, согласно которому только один наследник мог прожить больше 26 лет. После гибели Николая все богатства сосредоточились в руках Феликса Юсупова-младшего. Теперь он стал одним из самых завидных женихов в Европе.

Луиза Баттенбергская

Как только Феликс приехал учиться в Оксфорд - он познакомился с семьей Виктории Баттенбергской. Ее дочери Луизе понравился прекрасный русский князь, брака принцессы с Юсуповыми очень желали и тетушки Луизы - Великая княгиня Елизавета Федоровна и императрица Александра Федоровна. Феликс с принцессой Луизой был светски любезен, но она совершенно не привлекала его в качестве возлюбленной. Отчаявшись в безуспешных попытках устроить брак принцессы, ее близкие стали распускать слухи о якобы состоявшейся помолвке, но трюк не удался, Юсуповы упорно отрицали эти слухи. Именно в этот момент императрица Александра Федоровна затаила в сердце холодок по отношению к Юсуповым. Ее сестра, Елизавета Федоровна - напротив, зла не держала, она сохранила дружбу с Зинаидой Николаевной и относилась к Феликсу с материнской любовью.

Еще одной барышней, которую приписывали в невесты Феликсу Юсупову была Анастасия (Зия) де Торби, дочь великого князя Михаила Михайловича, обосновавшегося со своей морганатической семьей в Лондоне. Феликс был дружен с семьей великого князя, но никогда не был влюблен в Анастасию, он даже признавал, что ее младшая сестра, Нада, гораздо красивее. Впрочем, в Наду Феликс тоже влюблен не был. Интересно, что впоследствии Зия Торби выйдет замуж за брата своей соперницы, Луизы Баттенбергской.

Зоя Стекль

Еще одной настойчивой "невестой" Феликса была Зоя Стёкль. Семья Стёкль также распускала слухи о готовящейся помолвке с князем Юсуповым, однако все эти уловки и хитрости ни к чему не привели - лишь рассорили Стёклей с Юсуповыми.

Зоя Стекль, Нада и Зия де Торби

Единственной барышней в Лондоне, которая смогла покорить сердце князя Юсупова, была английская аристократка Марджори Мэннерс. "С дочерьми я был очень дружен, особенно с Марджори и Дайаной. Одна — брюнетка, другая — блондинка, обе красавицы, умницы и большие выдумщицы. Одна лучше другой. Мне нравились обе". Феликс лукавил, ему конечно больше нравилась Марджори. Он даже отправил ее фото матери и восхищенно писал: "Как тебе понравилась головка Марджори, она на самом деле гораздо лучше. У нее такое прелестное выражение. Она мне обещалась дать последние фотографии, которые я тебе пошлю. Она мне страшно нравится, такая умная, симпатичная, талантливая и удивительно добрая».

Марджори Меннерс

Феликс готов был сделать предложение, но внезапно в Лондон вернулся Чарльз Педжет, маркиз Анджелский, который ранее, весной 1911 года, вместо женитьбы на влюбленной Марджери отправился в дальний круиз, оставив ее одну. В это самое время дружба Феликса и Марджори постепенно переросла в любовь, и, как писала ее сестра, она «молилась, чтобы Марджери вышла замуж за Феликса», купив ей даже «Русскую грамматику Хьюго». Но совершенно неожиданно для всех путешественник вернулся в Лондон и тут же сделал предложение Марджери. В августе 1912 года они поженились.

Также против такого брака очень резко выступила Зинаида Николаевна - она уже присмотрела для сына невесту в России. Это была княжна Ирина Романова.

Если Феликс был завидным женихом, то Ирина Романова считалась одной из самых завидных невест в Европе. Племянница императора и любимая внучка вдовствующей императрицы Марии была наделена классической романовской красотой. Вдовствующая императрица мечтала видеть ее женой принца Уэльского (и тогда история Великобритании могла бы сложиться иначе), так же руки Ирины, которую Игорь Северянин описал как красивейшую и печальнейшую из живых, добивался балагур принц Христофор Греческий (он, кстати, умудрился посвататься и к Луизе Баттенбергской). Сразу два брата были в нее влюблены - Великий князь Дмитрий Павлович и князь Владимир Палей. Дмитрий Павлович особенно тяжело переживал помолвку Ирины и Феликса, а Владимир Палей посвящал ей прекрасные трогательные стихи.

Но всем этим молодым людям Ирина предпочла Феликса Юсупова. Их свадьба стала последним предвоенным торжеством императорской фамилии.

Использованы материалы книги Е. Красных "За все благодарю"

Коко Шанель называла Великого князя Дмитрия Павловича Романова «мой принц». И он действительно помог превратить её жизнь в сказку. Благодаря ему, Коко стала легендой мира моды и парфюмерии.

Младший князь

Дмитрий Павлович Романов, самый юный из Великих князей Дома Романовых, родился в 1891 году в семье Великого князя Павла Александровича, младшего из братьев императора Александра III.
Дмитрий Павлович был двоюродным братом Николая II, внуком Александра Второго, правнуком Николая I по отцовской и праправнуком по материнской линии (через свою бабку королеву Ольгу Константиновну Греческую).

Мать Дмитрий, греческая принцесса Александра, умерла на шестой день после родов, отца лишили родительских прав из-за морганатического брака на разведенной женщине низкого происхождения. Поэтому воспитывался князь Дмитрий в семье московского губернатора Сергея Александровича, женатого на родной сестре императрицы Елизавете Федоровне.

Репутация у Сергея Александровича была неоднозначной. В свете ходили разговоры о его нетрадиционной сексуальной ориентации и о том, что его брак сложно назвать счастливым (позже подобные слухи ходили и о Дмитрии Павловиче, говорили о его «особых отношениях» с Феликсом Юсуповым).
Однако опекуном Сергей Александрович был хорошим. Своих воспитанников он чрезмерно баловал, чем навлекал ревность жены, которая приемных детей недолюбливала.

Спортсмен

Возмужав, Великий князь Дмитрий Павлович вернулся в Петербург и поступил в чине корнета в лейб-гвардии конный полк. В свете он был популярен. Он был строен, хорош собой, водил автомобиль и славился как хороший наездник. Дмитрий Павлович был даже взят в олимпийскую сборную Российской империи по конному спорту. В составе русской команды он принимал участие в Летних Олимпийских играх в Стокгольме в 1912 году. Занял 9-е место в индивидуальном конкуре и 5-е место в составе сборной России в командном конкуре.

Воин

Дмитрий Павлович просил высочайшего соизволения у императора Николая II отправиться добровольцем в Ливию ещё в 1911 году – на итало-турецкую войну, но тогда получил отказ. В Первую мировую войну вступил с лейб-гвардии Конным полком. Великий князь участвовал в походе в Восточную Пруссию и был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Причиной награждения значилось: «Состоя в бою 6-го августа под Краупишкеном ординарцем у начальника конного отряда, в самый разгар боя, с явною опасностью для жизни, доставил верные сведения о неприятеле, вследствие чего были приняты меры, увенчавшиеся полным успехом».

Князь и Распутин

Дмитрий Павлович вошел в историю по двум поступкам. Один из них – убийство Григория Распутина, совершенное им и другими заговорщиками в ночь на 30 декабря 1916 года. Великий князь верил, что убийство «старца» даст «возможность государю открыто переменить курс». Неизвестно, о каком курсе говорил Дмитрий Павлович, но можно утверждать, кто был, по мнению заговорщиков, главным препятствием - старец и императрица.

В отличие от того же Юсупова, Дмитрий Павлович никогда в течение своей последующей жизни не говорил об этом убийстве, не давал интервью и не обсуждал его даже с близкими ему людьми.

Спасительная ссылка

После убийства Распутина князь был сначала арестован, а потом сослан в Персию – в состав действующей армии. Эта ссылка, по сути, спасла молодого князя от смерти –во время революции он уже был за границей. Сначала Дмитрий был прикреплен к корпусу генерала Баторина, потом служил в британском экспедиционном корпусе. Наконец, он поехал в Лондон, а затем Париж, где и состоялась его судьбоносная встреча с Коко Шанель.

Коко и «принц»

Коко называла Дмитрий Павловича «мой принц». В Биаррице, где осело много русской знати, со временем сформировался свой мини-двор. Дмитрий Павлович перезнакомил Коко с представительницами самых громких фамилий, включая племянницу Николая II Наталию Палей и свою родную сестру Великую княгиню Марию Романову. Княгиня сама шила и стала сотрудничать с Шанель - вскоре Париж был заворожен льняными платьями-рубашками с вышивкой и длинными, опоясанными металлическим ремешком, блузы.

В коллекциях Шанель стал чувствоваться явный «русский акцент»: появляются накидки, пальто мехом вовнутрь, платья-рубашки с вышитым воротником и с поясом, навеянные традиционной русской рубахой. На палитре Шанель теперь яркие, чистые цвета. Она интересуется всем русским - людьми, искусством, культурой. А знаменитые духи Chanel №5 были созданы русским парфюмером-эмигрантом Эрнестом Бо, с которым Коко познакомил также Дмитрий Павлович.

После Коко

Роман с Коко был продуктивным и бурным, но длился всего год. После Дмитрия Павловича у Коко Шанель был непродолжительный роман с поэтом Пьером Реверди. С русским князем же Шанель сохраняла дружеские отношения.

В 1926 году Дмитрий Павлович в Биарицце женился на красивой богатой американке Одри Эмери, которая перешла в православие под именем Анна и получила от главы Русского императорского дома в изгнании Великого князя Кирилла Владимировича титул Светлейшей княгини Романовской-Ильинской.В 1920-е годы в Европе Дмитрий Павлович участвовал в монархических и патриотических движениях (в том числе сыграл значительную роль в становлении движения Младороссов).

В 1928 году у них родился сын Павел. Вскоре после его рождения супруги разошлись, но официально развод был оформлен только в 1937 году. Дмитрий Павлович жил в купленном им в 1927 году нормандском замке Бомениль, затем по состоянию здоровья переехал в Швейцарию. Умер Великий князь Дмитрий Павлович в 1942 году.

Сын Дмитрия Павловича, Павел, или Пол Ильинский, доживший до наших дней, был в США уважаемым политиком регионального масштаба – многократно избирался мэром города Палм-Бич во Флориде, одного из самых богатых и благополучных городов Америки.